Поиск
Главная > Библиотека > Публикации > карма и реинкарнация

Публикации

Карма и реинкарнация: почему не верим

 Учение о карме и реинкарнации: исторический обзор и христианская критика

иерей Илия Горюнов

Само понятие «карма» (санскрит «исполнение, дело») означает действие, порождающее причинную силу и включающее закон воздаяния за деяния в настоящей жизни или в новом рождении[1]. По мнению русского исследователя кармы В. Семенцова, под «действием» следует понимать обрядовое действие, предполагающее жертвоприношение[2].

Истоки самого понятия географически коренятся в северной части Индии[3], где карма представляла собой социально обусловленную доктрину — механизм влияния религии на социальную структуру древнеиндийского общества. Так, в поздний ведический период, когда отдельные села объединялись в небольшие княжества и формировался кастовый строй, в общине наблюдалось социальное неравенство. Если член племени совершал какое-либо правонарушение, то ответственность возлагалась на клан или все племя. Важно отметить, правовая норма имела религиозную основу, отсюда и правонарушение предполагало нарушение не только моральных принципов, но и религиозных. По мере появления новых государств требовалась более индивидуальная форма ответственности, поскольку за преступления одного наказывалось все государство. Тогда появилось понятие кармы, ставшее регулятором ответственности индивида в новой социальной среде[4].

В раннем брахманизме[5] идея кармы носила исключительно обрядовый характер. Успех совершенного ритуала зависел от внутреннего расположения совершителя, что определяло его будущую судьбу — соединится ли его душа с предками или же ей будет суждено пройти испытания в следующем воплощении на земле6. Стоит отметить, далеко не все обряды совершались с добрыми намерениями: к примеру, магия и колдовство считались самыми действенными средствами в «битве» с судьбой.

В отличие от индийских Вед и Брахманов, где карма предполагала ответственность исключительно за ритуальные действия, в Упанишадах[7] данное понятие приобрело несколько иной смысл: теперь от любого действия человека (в том числе «мирского») зависела его посмертная участь[8]. Это означает, что прежний обрядовый путь перестал быть гарантом успеха: «Те же, которые... чтут жертвоприношения, благотворительность, подаяния, идут в дым, из дыма — в ночь, из ночи — в другую [темную] половину месяца...»[9].

Закон кармы неразрывно связан с реинкарнацией (лат. reincarnatio; греч. μετεμψύχωσις — «перевоплощение»). Впервые реинкарнация упоминается в ведийской поэзии[10], согласно текстам которой местом пребывания человека по смерти является небо. Однако преступившие закон «вселенской справедливости» должны были вернуться в «земляной дом». Важно отметить, учение о карме оказало существенное влияние на многие философские течения в шраманский (позднебрахманистский) период (середина I тыс. до Р. Х.)[11], но с оговоркой, что не все из них признавали идею причинно-следственных связей. Напротив, «адживики»[12], хотя и признавали реинкарнацию, но отрицали существование беспощадного закона возмездия. В их представлении человеческая душа обязана была претерпеть череду перевоплощений на протяжении 8,4 млн. мировых периодов и, в конечном итоге, «освободиться», невзирая на прошлые ошибки. Для учения Госалы характерен последовательный детерминизм: каждое живое существо пребывает в рамках окружающей среды, из которой он не может выбраться и избежать своей судьбы[13]. 

Упоминание о реинкарнации можно встретить в шестой главе Брихадараньяка Упанишад, где приводится учение «о пяти огнях» и посмертной судьбе человека[14]. Согласно древнеиндийскому тексту, жизнь человека состоит из нескольких путей: «путь предков» («питри-лока») и «путь богов» («дэва-лока»). Первый путь предполагает переселение души умершего на луну и последующее ее возвращение на землю через определенный временной отрезок; вторым путем идут души людей, которые, будучи на земле, отреклись от мирских наслаждений и достигли истинного знания (то есть достигли миров брахмана и больше не воплощаются на земле)[15]. Не знающих ни один из этих путей ждет более худшая судьба: в новых инкарнациях они станут насекомыми или собаками[16]. Отсюда главная цель жизни человека — освободиться от цикла рождений и смертей («мокша»).

Идеи реинкарнации и кармы стали центральными в большинстве восточных религий и формировались в полемике. Так, буддисты[17] видели в джайнской философии крайности субъективизма, исключающего влияние прошлых поступков на будущую судьбу индивида. В попытке понять причину страданий, они противопоставляли джайнской теории «случайностей» формулу «причинности»18. Для Будды же страдания носили онтологический характер и коренились в самом существовании индивида[19]. В индуизме верным средством по очистке кармы являлась практика «карма-йоги», которая предполагала бескорыстное служение человека ближнему с целью достижения им гармонии, обретения и сохранения внутренней энергии. В индуизме карма зиждилась на желаниях и могла «выдавать» мгновенный результат, но могла проявляться и постепенно[20].

В джайнизме[21] карма представлена и как закон возмездия, и как важный элемент бессмертной души — «дживы», которая, помимо физического тела, обладает «тонкой» («кармической») оболочкой. В результате совершаемых человеком поступков джива «собирает» новые кармы, которые буквально врываются в нее, составляя кармическое тело — «карма-шарира». С каждой новой кармой бессмертная душа все больше загрязняется, а присущие ей свойства, такие как блаженство и могущество, искажаются. Поэтому «джива» обречена на многократные воплощения в материальном мире. Впрочем, некоторые джайнские мыслители под кармой понимали и ошибку сознания, которую необходимо было исправить[22].

В древний западный мир учение о реинкарнации вошло под видом мистического орфического учения[23], заручившись поддержкой со стороны влиятельных древнегреческих философов, таких как Пифагор[24], Платон[25]. По мнению А. Ф. Лосева, на формирование орфической доктрины оказали влияние восточные солнечные культы[26]. Главнейшим центром солнечного культа был древний город Иуну, именуемый греками «городом солнца» (Гелиополь). В период древнего Египетского царства культ бога «Ра» становится национальным: в его честь фараоны возводили великолепные храмы, в которых совершался «солнечный» ритуал. Позже произошло смешение культа «Ра» с другими древними ритуалами, благодаря чему появился еще один культ — «Амона», который в гимнографии изображен творцом мира[27]. В орфической же философии таким божеством света являлся Аполлон, который, согласно представлениям древних людей, был способен восстановить растерзанного титанами Диониса (даже воскресить его). Но прежде испытываемый титанами Загрей (Дионис) претерпевает ряд перевоплощений[28].

Можно предположить, что идея кармы и реинкарнации могла войти в греческий мир по причине тесного общения эллинов с индийскими философами-гимнософистами[29], а также благодаря диспутам, в которых принимали участие греческие и буддийские партии. К тому же, греческие философы посещали Ближний Восток и Египет, где обучались у восточных жрецов и магов, а странствующие индийские философы не прочь были сразиться с ними в публичных диспутах. Например, о Пирроне, основателе древней школы скептицизма, сообщается, что вместе с Анаксархом он регулярно посещал индийских магов и гимнософистов[30].

Теория кармы встречается в «Тибетской книге мертвых». Так, говоря об опасностях и трудностях, которые поджидают умершего в первые семь дней, древний памятник провозглашает: «Не соблазнись тусклым серым светом, исходящим из ада. Путь, открывающийся тебе, порожден силой накопленной плохой кармы. Если соблазнишься им, то попадешь в области ада и претерпишь там невыносимые страдания, не зная, когда они закончатся»[31].

Велика вероятность того, что идея перевоплощения имела место и в среде древних египтян. Об этом может свидетельствовать ряд фактов. Во-первых, священный жук-скарабей в их представлении являлся символом возрождения жизни и вечного движения[32]. Во-вторых, об этом свидетельствует древнегреческий историк V века до н. э. Геродот, говоря: «египтяне впервые высказали учение, что душа человека бессмертна, что с разрушением тела она вселяется в другое животное, которое рождается в то же самое время; обошедши всех животных... душа вселяется снова в нарождающееся тело человека»[33]. В-третьих, святой Ириней Лионский пишет, со ссылкой на «Строматы» Климента Александрийского, что идея о переселении душ принадлежит Пифагору, «который заимствовал ее у египтян»[34].

Позже идея цикличности времени нашла выражение в среде стоиков и гностиков[35]. «Она прочно вошла в неоплатонизм[36], который особенно выдвигал учение о Солнце[37]...»[38] — писал известный антиковед А. Ф. Лосев. Впрочем, в среде христиан первых веков были и те, кто в рамках гностического учения признавал идею метемпсихоза, — утверждает в своем исследовании протодиакон Андрей (Кураев): «понятие реинкарнации признавалось христианской Церковью»39.

Вплоть до VI века церковные и светские власти вели активную борьбу с христианами, исповедующими учение о переселении душ.[40] Тем не менее идея метемпсихоза распространилась в Италии, Франции и утвердилась в среде катар[41], позднее потерпевшим поражение в ходе крестовых походов. С XIII века учение о реинкарнации существовало в среде каббалистов, розенкрейцеров.

С конца XIX века, на фоне живого интереса к оккультизму и эзотеризму, популярность идей кармы и реинкарнации набирает обороты в западном обществе[42]. Благодаря активной деятельности различных эзотерических сообществ и прежде всего Теософского общества[43], все больше людей с доверием относилось к постулатам оккультной пропаганды, способной утолить жажду души в области сверхъестественного. Так, теории кармы и реинкарнации были заимствованы из восточных традиций и по-своему переосмыслены оккультистами, в числе которых Е. П. Блаватская и С. Н. Лазарев.

В их представлении «карма» побуждает человека к нравственному возрастанию[44] и объясняет проблему существования зла в мире. С христианской же точки зрения, «кармический механизм», когда при каждом новом воплощении происходит утрата памяти прошлых инкарнаций, может лишь изолировать человека от его предыдущих жизней и, таким образом, лишить его ответственности за совершенные им поступки. По этой причине «кармическая» реинкарнация не может способствовать духовно-нравственному развитию человека, делая его слепой игрушкой вселенского закона и ввергая в уныние. Как пишет иеромонах Анатолий (Берестов), «каждая новая инкарнированная личность не может нести нравственной ответственности за предыдущие, ставшие чужими личности, потому что ничего о них не знает и не имеет никаких, абсолютно никаких связей с ними»[45]. Многократные перевоплощения индивидуума на «грешной земле» (1 Ин. 2: 16) могут только усугубить его положение, пополняя кармическую «копилку» новыми грехами. По слову исследователя Ди Муцио, «если отрицательные черты характера человека сохраняются, то с каждым новым воплощением они будут постоянно усиливаться и создавать тяжелые, неприятные жизненные обстоятельства»[46], справиться с которыми под силу не каждому[47]. Все это приведет к тому, что человек станет испытывать чувство страха и уныния, ибо, совершая новую провинность, он будет думать, что никогда не избавится от бесконечного круга воплощений, в которых ему предстоит страдать за содеянное.

По причине того, что каждый человек «страдает из воплощения в воплощение... из-за последствий своей кармы»[48], реинкарнация может только расширить дорогу в ад, вместо того, чтобы дать человеку возможность достичь спасения.

Идея реинкарнации разрушает тождество (идентичность) личности, рассматривая тело как «гробницу» души. Если для древнегреческого философа Платона физическое тело является «темницей души»[49], то святой апостол Павел рассматривает физическое тело как важную составляющую человека, неотделимую от него и по смерти (1 Кор. 15: 44). Как пишет архимандрит Ианнуарий (Ивлиев), апостол Павел не представляет человека в ином теле по смерти, ибо «тело есть человек в его целостности»[50]. Об идентичности тела умершего с телом, которое воскреснет, упоминается в пророчестве Иезекииля (см.: Иез. 37), а также в евангельских сюжетах (см.: Мф. 27: 52–53), к тому же событие Воскресения Христа Спасителя свидетельствует об этом (см.: Ин. 20: 27). Сами христиане верят в воскресение из мертвых, ибо Всемогущий Бог способен «соединить „разрушенное“ тело и воскресить мертвое»[51].

О несостоятельности концепции кармы может свидетельствовать тот факт, что данный закон ограничивает свободную волю человека. Так, унаследовав плохую карму, человек лишается шанса на хорошую жизнь[52] и становится марионеткой в руках «закона воздаяния». Однако Бог творит человека свободным, предоставляя ему право выбора между добром и злом, а также возможность уподобиться Ему через добродетельную жизнь, духовный подвиг. Как пишет святитель Василий Великий, «Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добровольно; добродетель же происходит от свободной воли, а не от необходимости»[53]. Через дарованную людям свободу Премудрый Творец приуготовлял людям путь ко спасению, а отсутствие свободы лишало бы их обещанной награды.

Закон кармы и реинкарнации оправдывает масштабные убийства людей, когда за счет войн и кровопролития предполагается погасить[54] кармическую «задолженность» прошлых жизней людей[55]. К примеру, в теософии убийство является «лучшей помощью людям, так как в новых телах они будут иметь больше возможностей для своего роста»[56]. Тем не менее всякое кровопролитие рассматривается Библией как тягчайшее преступление против Божественной воли. Оно явилось первым выражением грехопадения, став причиной первой смерти человека (Быт. 4: 8–11). Пятой заповедью Божией устанавливается запрет на преднамеренное убийство, за преступление этой заповеди в Ветхом Завете полагалась смертная казнь (Чис. 35: 16). В Новом Завете Господом запрещается любая форма лишения человека жизни — не только физическое убийство, но и духовное (Мф. 10: 28). Как пишет апостол Иоанн Богослов, убийц ждет «участь в озере, горящем огнем и серою» (Откр. 21: 8).

К тому же причинно-следственные законы жизни человека оправдывают социальное неравенство, порождают гордость в среде успешных людей и смущение, досаду среди бедных, несчастных.

Концепция кармы и реинкарнации вступает в противоречие с важнейшей вероучительной истиной — догматами Воскресения, Вознесения Христа Спасителя. Идея метемпсихоза не может быть согласована с догматом Воскресения, ибо в таком случае Христу не было бы необходимости воскресать — через некоторое время Он мог бы воплотиться в другом теле. И догмат Вознесения аналогичным образом не может быть связан с идеей реинкарнации, ибо Божество Христа восприняло в Свою Ипостась определенное человеческое тело и душу, и это ипостасное единство вечно, неизменно[57].

Философские предпосылки, на которых могла строиться и развиваться идея метемпсихоза, были осуждены решениями Константинопольских соборов 543 и 553 годов[58]. Официально же учение о реинкарнации было анафематствовано на созванном в 1076 году Константинопольском соборе против Иоанна Итала[59], а Второй Всезарубежный собор Русской Православной Церкви заграницей, проходивший в Сремских Карловцах в 1938 году, подтвердил его ложность[60].

Идея кармы несовместима с православным учением о спасении, которое рассматривает спасение как освобождение от греха[61], исказившего природу человека. И Крестная смерть Христа открыла новый путь спасения (Кол. 2: 14), разрушив власть дьявола. «Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева» (Рим. 5: 9) — пишет святой апостол Павел.

В лице Христа человечество сделалось причастным Божественному естеству, примирилось с Богом, став согражданами святым и «своими Богу» (Еф. 2: 19). Как подмечает святой Павел, «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их...» (2 Кор. 5: 19).

Безусловно, безразличная по отношению к человеку карма не имеет ничего общего с Божественным планом спасения.

С точки зрения С. Н. Лазарева, о реальности идеи реинкарнации якобы могут свидетельствовать гипнотические воспоминания, которые не поддаются разумному обоснованию. Он пишет, что с помощью гипноза «человек может раскрыть в себе невероятные способности — абсолютную память»[62]. Тем не менее, гипнотический транс — это то бессознательное состояние, погружаясь в которое экстрасенсы, колдуны, оккультисты долгие годы вверяли и продолжают вверять себя духам злобы. Согласно Священному Писанию, подобного рода явления «имеют место быть», однако их источником является не Бог, а демонические силы (4 Цар. 21: 6). Феномен аэндорской волшебницы (см.: 1 Цар. 28: 8–14) доказывает, что демоны могут по просьбе или по желанию самих людей внедрять в их сознание видения о вещах, которые на самом деле невозможны[63].

Переживая гипнотические воспоминания, человек всякий раз вовлекается в оккультную практику, вступая в контакт с демоническими силами и получая от них сверхзнания о жизнях людей, существовавших в прошлом (1 Цар. 28: 8–28: 14. Последствия: 1 Пар. 10: 13). В процессе гипноза воля человека парализуется и становится подчиненной злому духу. Поэтому выросшая из оккультизма концепция «Диагностика кармы» С. Н. Лазарева является тем, что Священное Писание называет «глубинами сатанинскими» (Откр. 2: 24).

К сожалению, многие современные люди заблуждаются, полагая, что все духи поднебесья непременно являются добрыми. Поэтому оккультизм, по мнению некоторых наших современников, может являться способом разрешения проблемы зла, а для многих — это, скорее, некая игра. И в этом огромная ошибка и опасность, поскольку, допуская факт присутствия зла в физическом мире, можем ли мы отрицать существование зла в мире духовном?

В своих книгах С. Н. Лазарев утверждает: «В Ветхом Завете... упоминается о том, что Бог наказывает за грехи болезнями и несчастьями до третьего и четвертого колена, а за правильную жизнь вознаграждает тысячи поколений потомков»[64]. Однако в тексте Священного Писания (Исх. 20: 4–6)[65] не говорится, что Божие наказание предусматривает именно болезни. Если прочесть заповеди Божии не методом «вырывания» цитат из смыслового контекста, а последовательно, то ясно раскрывается совершенно иной смысл. Поскольку в Исх. 20: 4–6 речь идет об идолопоклонстве, то, согласно А. П. Лопухину, в данном стихе говорится о наказании «ослушников Его (Бога — И. Г.) воли и милости к верным Ему (Исх. 34: 7; Чис. 14: 18; Ис. 14: 21). Иегова наказывает детей за вину отцов, не безвинных детей за преступления предков, что не согласуется с Писанием (Втор. 24: 16; Иер. 31: 30; Иез. 18: 1–32), а тех детей, собственная преступность которых (ненавидящих Меня) коренится в виновности их отцов»[66].

Поскольку Бог есть любовь (1 Ин. 4: 16) и наказывает по любви (Евр. 12: 6), а само «наказание» имеет воспитательный[67] характер[68] (как пишет В. Н. Лосский, «Его наказание воспитывает»[69]), то такой педагогический прием будет положителен и эффективен для человека[70]. Ибо, по слову блаженного Феодорита Кирского, Бог более угрожает, нежели подвергает наказанию[71].

Нетрудно увидеть опровержение родового наказания и в тексте Священного Писания, где Сам Бог говорит: «Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление» (Втор. 24: 16). И далее: «Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иез. 18: 20), ибо «Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его» (Иер. 17: 20). Псалмопевец Давид свидетельствует: «Познан был Господь по суду, который Он совершил; нечестивый уловлен делами рук своих» (Пс. 9: 16).

В Новом Завете, узнав о галилеянах, которых «кровь Пилат смешал с жертвами их», Господь Иисус Христос сказал, что они не были грешнее всех других галилеян (Лк. 13: 1–2); восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская, не были виновнее других иерусалимлян (Лк. 13: 1–4). О том, что каждый ответственен за свой собственный грех, свидетельствует Господь (Мф. 16: 27); и во Втором Послании Коринфянам апостол Павел пишет: «ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Кор. 5: 10).

Таким образом, карма и реинкарнация — плод индийской религиозной традиции, не имеющий ничего общего с христианством. Церковь и в первые века своего существования не проповедовала переселение душ и отвергала идею кармы[72]. Более того, эти доктрины были настолько чужды церковному сознанию, что даже не нуждались в соборном осуждении.

Примечания и библиографические ссылки

  1. Словарь философских терминов / Науч. ред. проф. В.Г. Кузнецова. М.: Инфра-М, 2005. С. 244.

  2. В индийской философии опыт погружения в сон или транс привел к мысли о возможности перехода души из тела в тело. См.: Кураев А., диак. Раннее христианство и переселение душ. М.: Изд-во Троицкое слово, 2001. С. 44.

  3. McClelland N. C. Encyclopedia of reincarnation and karma. N. Carolina, London: McFarland & Company, Inc., Publishers, 2010. P. 146.

  4. См.: Ibid. P. 146–147.

  5. Это «Переходный период между древнейшей религией Вед и классическим индуизмом». Васильков Я. В. Брахманизм // Православная энциклопедия / Под ред. патриарха Московского и всея Руси Кирилла. М., 2009. Т. 6. С. 220.

  6. McClelland N. C. Encyclopedia of reincarnation and karma. N. Carolina, London: McFarland & Company, Inc., Publishers, 2010. P. 146–147.

  1. Упанишады — древнеиндийские трактаты религиозно-философского характера, примерно VII тысячелет. до н. э. Древнейшие произведения, одними из первых в индийской литературе четко формулируют идею кармы как регулятора человеческих судеб. Впервые о карме говорится в заключительной части «Шатапатха-Брахмана» — тексте VII–VI вв. до н. э., известному как «Брихадараньяка Упанишада». Его автор, ведийский мудрец Яджнавалкья, в одной из бесед отвечает вопрошавшему его Джараткараве Артабхаге следующее: «Те, кто отличается здесь благим поведением, быстро достигнут благого лона — лона брахмана... те же, кто отличается здесь дурным поведением, быстро достигнут дурного лона — лона собаки или лона свиньи, или лона чандалы». Брихадараньяка Упанишада // Упанишады. В 3-х кн. / Пер. А. Я. Сыркина. М.: Ладомир, 1992. Кн. 1. С. 101. Поздние Упанишады исследователи относят ко времени мусульманского завоевания Индии (XIV–XV вв). Важно отметить, понятие «карма» стало ключевым в буддийской религии. См.: Брихадараньяка Упанишада // Упанишады. Указ. изд. Кн. 1. С. 32–33.

  2. См.: O›Flaherty W. D. Karma and Rebirth in Classical Indian Traditions. Berkeley (California): University of California Press, 1980. P. 13.

  3. Чхандогья Упанишада // Упанишады. Указ изд. Кн. 3. С. 101.

  4. Веда, то есть «священное знание». Литература каждой «веды» состоит прежде всего из гимнов, заклинаний, формул («самхиты»). «Веды» делятся на следующее: «Ригведа» — собрание гимнов, «Самаведа» — собрание песнопений, «Яджурведа» — собрание жертвенных формул и «Атхарваведа» — собрание магических формул, заклинаний. Деление на четыре части обусловлено церемонией жертвенного обряда, который предполагал четыре действующих лица: «хотара» — тот, кто обращался к богам, произнося гимны «Ригведы»; «удгатара» сопровождал жертву песнопением «самаведы»; «адхварь» исполнял обрядовые действия и произносил «яджурведы»; роль «брахмана» заключалась в контроле за церемонией жертвоприношения. См.: Брихадараньяка Упанишада // Упанишады. Указ. изд. Кн. 1. С. 6–10. Целью ведической жертвы является «ягья», смысл которой заключался в том, чтобы ублажать неких «дэвов» (злых духов, от них зависело положение вселенной). De Smet R. A. Copernican Reversal: The Gitakara’s Reformulation of Karme // Philosophy East and West, 1977. Vol. 27 (1). P. 53–63.

  5. См.: Шохин В. К. Карма // Православная энциклопедия / Под ред. патри- арха Московского и всея Руси Кирилла. М., 2013. Т. 31. С. 214–217.

  6. Древнейшее индийское движение, названное последователями Будды- Маккхали Госалы «движением очищения через перевоплощения». Последователи данного течения вели аскетический образ жизни.

  7. См.: Шохин В. К. Индийская философия. Шраманский период (середина I тысячелетия до н. э.). СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2007. С. 130–131.

  8. См.: Шохин В. К. Карма // Православная энциклопедия / Под ред. патриарха Московского и всея Руси Кирилла. М., 2013. Т. 31. С. 214–217.

  9. Брихадараньяка Упанишада // Упанишады. Указ. изд. Кн. 1. С. 32–33.

  10. См.: Шохин В. К. Карма // Православная энциклопедия. Указ. изд. Т. 31. С. 214–217; Брихадараньяка Упанишада // Упанишады. Указ. изд. Кн. 1. С. 101.

  11. Основателем буддизма является Сиддхартха Готама-Будда. Индологи XIX века, опираясь на цейлонскую традицию, принимают как датировку его жизни отрезок времени от 607 до 543 г. до н. э. См.: Шохин В. К. Индийская философия. Шраманский период (середина I тысячелетия до н. э.). Указ. изд. С. 27.

  12. См.: Шохин В. К. Индийская философия... Указ. изд. С. 193; 216–219.

  13. Там же. С. 229.

  14. См.: Шохин В. К. Карма // Православная энциклопедия. Указ. изд. Т. 31. С. 214–217.

  15. Основателем джайнизма является Нигантху Натапутту (VI в. до н. э.). Его «кармическая» концепция индивидуалистична и выражается в личной ответственности каждого человека за свою будущую судьбу: «Когда я страдаю, печалюсь... нахожусь в беде или испытываю боль, то я причина этому, и когда другой страдает подобным же образом, он тому причина». Цит. по: Шохин В. К. Индийская философия. Шраманский период (середина I тысячелетия до н. э.). Указ. изд. С. 194. Джина отрицает родовую карму, поскольку в его представлении человек индивидуален: он рождается в одиночестве и таким же образом перерождается в другом теле. Его чувства и переживания присущи только ему одному. Избавление от кармы Нигантху видит в отрешенности от удовольствий и ценностей земного мира, от его соблазнов и желаний. См.: Шохин В. К. Индийская философия. Шраманский период (середина I тысячелетия до н. э.). Указ. изд. С. 194–195.

  16. См.: Шохин В. К. Карма // Православная энциклопедия. Указ. изд. Т. 31. С. 214–217.

  17. Орфизм — разновидность древнейшей предфилософской мифологии. Ее возникновение связано с именем мифического персонажа, смелого музыканта по имени Орфей, растерзанного вакханками бога Диониса (вероятно, из-за недолжного почитания последнего). Само учение появилось примерно в VI в. до н. э. в Древней Греции. Орфизм воспринимает человеческое тело как гробницу бессмертной души. В орфизме тело есть ничто иное, как тюрьма для души, где она отбывает свой срок за совершенные ранее преступления. Наказание вызвано преступлением титанов, убивших младенца Диониса. Заключение душ в тела в орфизме носит очистительный характер и может повторяться многократно, причем души могут облекаться в тела не только женщин и мужчин, но и животных. Душа не может покинуть тело, пока в полной мере не отработает наказание за преступления. Процесс каждой последующей инкарнации определяется вердиктом суда и зависит от дел, совершенных душой в загробном мире. См.: Фрагменты ранних греческих философов / А. В. Лебедев. М.: Наука, 1989. Ч. 1. 576 с. В VI веке до н. э. орфизм оказал значительное влияние на таких греческих философов, как Пифагор, Гераклит, Ферекид. См.: Трубецкой С. Н., кн. Курс истории древней философии. М.: ВЛАДОС; Русский Двор, 1997. С. 90. Тем не менее, другой известный греческий философ Аристотель вообще сомневался в существовании Орфея как реальной исторической личности. См.: Драч Г. В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. М.: Гардарики, 2003. С. 175–188.

  18. По слову Диогена Лаэртского, Пифагор (ок. 530 г. до н. э.) был первым, кто заявил, что «душа совершает круг неизбежности, чередою облекаясь то в одну, то в другую жизнь...» — Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. / Под ред. А. Ф. Лосева. М.: Мысль, 1979. С. 336. Свою приверженность к идее перевоплощения философ доказывает рассказом, который был записан его современником — Ксенофаном: «Как-то в пути увидев, что кто-то щенка обижает, он (Пифагор — И. Г.), пожалевши щенка, молвил такие слова: „Полно бить, перестань! живет в нем душа дорогого друга: по вою щенка я ее разом признал“». Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Цит. изд. С. 342. Тем не менее, учение Пифагора подвергает критике Лактанций (ок. 250–350 гг.) в произведении «Божественные установления» (книга III «О ложной мудрости»). См.: Лактанций. Божественные установления / Пер. с лат. В. М. Тюленева. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2007. С. 214–215.

  19. Платон (427–348 гг. до н.э.) воспринял идею о реинкарнации из пифагорейской традиции, осмыслив ее в духе нравственного наказания. Наиболее ярко эта идея отражена в произведении «Федон», где греческий мыслитель приводит рассуждения Сократа о бессмертии души: «Есть древнее учение... что души, пришедшие отсюда, находятся там (в Аиде — И. Г.) и снова возвращаются сюда, возникая из умерших. Поистине существует и оживание, и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным — худшая.... души недобрых, но дурных людей: они принуждены блуждать среди могил, неся наказание за дурной образ жизни в прошлом, и так блуждают до той поры, пока пристрастием к бывшему своему спутнику — к телесному — не будут вновь заключены в оковы тела». Платон. Федон // Собр. соч. В 4-х т. / Под ред. А. Ф. Лосева; А. А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1993. Т. 2. С. 22–38.

  20. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М.: Мысль, 1996. C. 341.

  21. Авдиев В. И. История Древнего Востока. М.: Рипол Классик, 2013. С. 293–294.

  22. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. Указ. изд. C. 180–182.

  23. По свидетельствам эллинистической литературы, общение имело место быть в период после индийского похода Александра Македонского (327–325 гг. до н. э.). Между ними проводились поучительные встречи, на которых последние наставляли первых. См.: Шохин В. К. Индийская философия. Шраманский период (середина I тысячелетия до н. э.). Указ. изд. С. 241–245.

  24. См.: Шохин В. К. Индийская философия. Шраманский период (середина I тысячелетия до н. э.). Указ. изд. С. 241–245.

  25. Тибетская книга мертвых. СПб.: Изд-во Чернышева, 1992. С. 62.

  26. Журавлева М. А. Истоки идеи вечного возвращения в русской философской системе П. Д. Успенского // Общество: философия, история, культура, 2006. С. 46.

  27. Геродот. История в девяти книгах / Пер. Г. А. Стратановского. Л.: «Наука», 1972. Кн. 2. С. 118.

  28. Ириней Лионский, св. Творения. М.: Паломник, 1996. (Репринтное воспроизведение издания: Сочинения святаго Иринея, епископа Лионскаго. СПб.: Изд. второе, книгопродавца И. Л. Тузова, 1900.). С. 211.

  29. К примеру, гностический ересиарх Василид (117–138 гг. н.э.) придерживался учения о метемпсихозе, рассматривая страдания души как наказание за содеянный грех в прошлой жизни. См.: Климент Александрийский. Строматы / Под ред. Е. В. Афонасина. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2003. Т. 2. Кн. 4. С. 6–144.

  30. Платоники и неоплатоники, верившие в идею метемпсихоза, были убеждены в том, что спасения (освобождения от перерождений) возможно достичь только интеллектуальным личностям — философам. — McClelland N. C. Encyclopedia of reincarnation and karma. N. Carolina, London: McFarland & Company, Inc., Publishers, 2010. P. 145.

  31. «Свет — основной образ философии Плотина, соответствующий основным ее понятиям. „Единое — свет абсолютно чистый и простой (сила света); ум — солнце, имеющее свой собственный свет; душа — луна, заимствующая свет от солнца; материя — мрак“». Цит. по: Блонский П. П. Философия Плотина. М., 1918. С. 48.

  32. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. Указ. изд. C. 341.

  33. Кураев А., диак. Раннее христианство и переселение душ. М.: Троицкое слово, 2001. С. 7.

  34. Профет Э.К. Реинкарнация. Утерянное звено в христианстве // Ресурс по обмену информацией docplayer. URL: http://docplayer. ru/40 204 654-Reinkarnaciya-uteryannoe-zveno-v-hristianstve.html

  35. Катары (греч. καθαρός — чистый) — антихристианское течение, появившееся в Европе в XI–XII вв. н. э. В среде катар насчитывалось большое количество римо-католиков, чем обусловлена борьба Католической Церкви против них. Движение сформировалось под влиянием манихейства, противопоставлявшего земному миру духовный мир. В их представлении «человеческая природа рассматривается как форма заточения созданного Богом духа в греховной плоти... не проснувшись и не устремившись к Богу, душа остается в земных оковах даже после смерти, переселяясь в новое тело». В 1179 году учение катар было осуждено на III Латеранском соборе. См.: Позняков А. С. Катары // Православная энциклопедия. М., 2013. Т. 31. С. 688–693.

  36. По мнению французского историка Мишеля Юлена, идея переселения душ становится популярной на Западе лишь в XIX веке и вызвана общественным интересом к индийско-буддийской мысли. См.: Юлен М. Идея переселения душ в XXI в., или Будущее одной иллюзии // Сравнительная философия: Моральная философия: Моральная философия в контексте многообразия культур. М.: Восточная литература, 2004. С. 199–216. Как пишет исследователь Дональд Лопез, именно Индия на протяжении двух столетий (XVII–XVIII вв.) являлась для Запада страной исключительной мудрости. Lopez D. S. Prisoners of Shangri–La: Tibetan Buddhism and the West. Chicago: University of Chicago Press, 1998. P. 50.

  37. Философия Е. П. Блаватской во многом сформировалась под влиянием восточной традиции, с которой она познакомилась во время путешествия по Тибету и Индии. См.: Дружинин Д., свящ. Блуждание во тьме: основные положения псевдотеософии Елены Блаватской, Генри Олькотта, Анни Безант, Чарльза Ледбиттера. Н. Новгород: Нижегородская духовная семинария, 2012. С. 13–20.

  38. См.: Лазарев С. Н. Диагностика кармы. Любовь. СПб.: Лениздат, 2000. Кн. 3. С. 120.

  39. Анатолий (Берестов), иером. Православие и теософское учение о карме, или Кармическая дьяволиада. М.: Изд-во душепопечительского центра св. прав. Иоанна Кронштадтского, 2006. С. 114.

  40. Muzio D. G. Reincarnation and infinite punishment in hell // International Journal for Philosophy of Religion, 2013.Vol. 74 (2). P. 178.

  41. По мнению исследовательницы Мэри Джордж, «умножая количество воплощений, реинкарнация не увеличивает вероятность того, что человек, в конечном счете, сделает свою судьбу благополучной». См.: George M. I. Aquinas on Reincarnation // The Thomist: A Speculative Quarterly Review, 1996. Vol. 60 (1). P. 49.

  42. Дружинин Д., свящ. Блуждание во тьме: основные положения псевдотеософии Елены Блаватской, Генри Олькотта, Анни Безант, Чарльза Ледбиттера. Указ. изд. С. 102.

  43. По этому вопросу было бы интересно сравнить мнения древнегреческого философа Платона, который придерживался идеи метемпсихоза, и Фомы Аквинского — яркого противника этой идеи. Так, в представлении Платона «душа относится к телу как матрос к кораблю»</

ПредыдущееМолитвы на Троицу СледующееТроица или Пятидесятница

Актуальное

Заказать поминовение
Расписание богослужений
Огласительные Беседы
Помощь храму